RUSSIE-OTAN : PARTENAIRES STRATEGIQUES ?

La troisième édition du conseil OTAN-Russie a eu lieu à Lisbonne le 20 novembre dernier. Un
sommet qui a été considéré comme une réelle percée dans les relations Russie-OTAN, qui s’étaient
profondément détériorées après le conflit survenu en 2008 avec la Géorgie. Mais aux côtés de ceux
qui ont considéré cet évènement avec enthousiasme se trouvent nombre de sceptiques qui ne
croient que les relations entre Moscou et l’Alliance Atlantique puissent permettre l’établissement
d’un partenariat réel. Cet article est une tentative d’évaluation de ce que la Russie peut attendre du
« reset de Lisbonne ».
Une véritable coopération est traditionnellement possible lorsque les parties sont liées par les
intérêts communs qu’elles poursuivent. Aujourd’hui l’OTAN et la Russie partagent les mêmes
intérêts sur deux points : l’Afghanistan et la défense antimissile. En Afghanistan, sur un théâtre
complexe, Moscou et l’OTAN coopèrent en matière de lutte anti-terroriste et d’actions contre les
narcotrafiquants. L’incapacité de l’OTAN à atteindre les buts qu’elle déclarait s’être fixés en 2001 a
permis la conciliation. C’est là l’exemple le plus frappant des intérêts mutuels de la Russie et de
l’OTAN. La première souffre du trafic de drogue en provenance d’Afghanistan, la seconde comprend
parfaitement que ce flot de stupéfiants peut atteindre et inonder l’Europe (ce qui a déjà commencé).
Même à un bas niveau de relations mutuelles, l’OTAN n’a jamais rompu la coopération et a continué
à faire transiter des matériels non militaires vers l’Afghanistan via le territoire russe. Compte tenu de
la campagne perdante menée dans ce pays par l’OTAN, les commandants de cette alliance ont
exprimé leur intérêt pour une participation russe. Mais ce souhait rencontre-t-il les intérêts de
Moscou ?

Il est évident que plus le Kremlin s’investira dans cette mission-bourbier, plus il lui sera difficile de
dire « non » ensuite. Aujourd’hui nous pouvons constater comment la Russie s’engage
progressivement dans le conflit, depuis les livraisons d’hélicoptères jusqu’aux opérations anti-drogue
conjointes. On peut dire que la Russie et l’OTAN travaillent ensemble pour être débarrassées du
terrorisme et des Taliban en Afghanistan. Mais la véritable question est de savoir combien de temps
le gouvernement afghan sera capable de se maintenir au pouvoir lorsque les forces alliées se
retireront du théâtre. Selon les officiels de l’OTAN, le retrait commencera en 2012. On ne peut pas
exclure qu’après ce départ Moscou doive de nouveau faire face à un retour des Taliban à Kaboul
avec les conséquences que l’on peut imaginer. C’est pourquoi on doit raisonnablement se poser des
questions. Jusqu’où la Russie peut-elle tendre la main à l’OTAN en Afghanistan ? Que devrait faire la
Russie pour éviter les défis susceptibles de surgir après le retrait de l’ISAF ?
Il semble que la livraison d’hélicoptères, l’entraînement des forces de l’ordre, le transit de matériel
non létal via le territoire russe coïncide avec les intérêts de la Russie à court et moyen termes. Mais
les participations aux actions de combat sur le territoire afghan devraient être complètement évitées,
même dans le cadre d’une opération anti-drogue. On ne peut pas marcher deux fois sur le même
râteau même dans le but de construire un partenariat. Cependant il y a d’autres moyens d’assister la
mission de l’OTAN et les Afghans. Ce sont les équipes de reconstruction et les programmes visant à
reconstruire l’économie de l’Afghanistan. De nombreuses infrastructures locales ont été construites
par des spécialistes soviétiques dans les années 70 et 80 (même aujourd’hui de nombreux Afghans le
reconnaissent et en sont reconnaissants à l’Union Soviétique). Dans de tels projets l’expérience des
ingénieurs et ouvriers russes peut être d’un grand secours.
Cela peut sembler amusant mais l’intention de lancer une coopération en matière de défense
antimissile –sa seule motivation– est une conséquence de l’échec de l’OTAN en Afghanistan et son
besoin d’une participation plus poussée de la Russie. On ne peut nier que la déclaration du Secrétaire
Général de l’OTAN, Fogh Rasmussen, « pour la première fois dans l’histoire l’OTAN et la Russie vont
coopérer pour se défendre l’une l’autre » relève du trompe-l’oeil. Car dans les faits la coopération en la
matière est à sens unique.
L’OTAN n’a rien à offrir en matière de défense antimissile. Aucun des Etats de l’OTAN ne dispose
(hormis les Etats-Unis) d’une défense antimissile de théâtre ou stratégique. De surcroît ils n’ont pas
même encore initié le développement et à la production de systèmes capables de rivaliser avec le
missile russe S-400 « Triomphe » (en matière de défense antimissile de théâtre) ou avec le système A-135 qui défend Moscou. Par ailleurs les experts russes sont engagés dans la mise au point d’un
système absolument nouveau, unique, le S-500, qui répond aux nécessités d’un dispositif de défense
antimissiles stratégique. Dans ce cadre il convient de rappeler la déclaration du Président Medvedev à
Lisbonne, soulignant « que la Russie est prête en théorie à prendre part à un système de défense
antimissile européen, mais seulement en tant que partenaire égal. » Personne ne peut ignorer les armes
nucléaires russes. Il faut comprendre que tandis que nous réfléchissons sur les défenses antimissiles,
nous devons aussi estimer les possibles effets qu’un système de défense antimissile européen aurait
vis-à-vis des forces nucléaires russes. Une réelle coopération implique la mise sur pied d’un dispositif
qui ne remette pas en question l’équilibre existant. Dans cette optique Dimitri Medvedev a proposé
un système de défense antimissile sectoriel. Malheureusement les membres de l’OTAN n’ont pas
adhéré au projet.
Aujourd’hui la balle est dans le camp de l’OTAN. La Russie a déjà fait beaucoup pour montrer sa
volonté d’éviter les confrontations et d’aller plus loin vers une vraie coopération. A présent Moscou
se trouve sur le point d’agir seule. Laissons le temps juger.

FROM STRATEGIC DEFENSE INITIATIVE TO ABM DEFENSE

When President Barack Obama came to power, the United States military-political line was corrected;
above all the tactics to achieve the American goals were refined. Allegedly, Washington has begun to
demonstrate the conception of irreversibility in forming of the multipolar world.
However, the strategic goal of the USA is still aimed to keep the dominating position in the world.
Today, the accomplishment of the goal is provided by continuous building up of its military-economy
potential and military power of the Armed Forces as well as by conducting the policy of containment
towards breakaway regimes. Furthermore, the accomplishment of the goal, and it is a new trend, is
furnished by using the resources and facilities of the Russian Federation.
The brought-back-to-life Strategic Defense Initiative project, nowadays earmarked as Anti-Ballistic
Missile Treaty, is used as a vehicle for the US political purposes.
By the end of seventies of the last century the US leadership came to a conclusion that the quantitive
and qualitive build-up of the strategic nuclear arms could shatter not only the USSR economy but also
the American one. They should arrive to another solution. And the solution was found. It was based on a
military approach that is used by a commander during the decision making process – simulative
deception. In his particular case the United States of America forced the Soviet Union to lay out money
in response to the creation of purely defensive system against the Evil Empire with its huge number of
missiles that were aimed to destroy USA and afterwards, for sure, Europe.

In the beginning of 80s the plans of the Strategic Defense Initiative got into print. The Initiative was
based on the development of anti-missile satellite systems. In March, 1983 President Ronald Reagan
declared the new plans of the United States in the framework of the Strategic Defense Initiative.
Admittedly, the plans were only on paper. However they were largely advertised and were failed to be
accomplished in a century due to the technical reasons.
The Soviet Union was in earnest about these plans and it reacted with all-out efforts despite difficult
economic and political situation. That was exactly what US wanted from the USSR. Simply stated, the
Soviet Union took the bait.
In March 11, 1985 Mikhail Gorbachev came to power and facilitated the collapse of the Soviet Union
and global socialist system by pursuing the Perestroika policy. Along with the country the Soviet
Strategic Nuclear Forces and Aerospace Defense System were terminated. The United States of America
received the quantitive and qualitive nuclear arms advantage over the USSR.
Afterwards the allegedly initiated developments of energetic weapon systems were ended due to the
lack of success and huge spendings.
The development of military-political environment as well as changes in economy situation in the world
in addition to lack of judgement on the part of the United States led to the undermining of America’s
prestige. Some real candidates upon world-beater role emerged; one of them is European Union.
The United States of America can hedge the possibilities of Europe only via NATO in case of EU’s
excessive independence in seeking to resolve military-political issues, to build up industrial and military
potential. The long-term goal congruence of the US and leading European countries in military-political
environment is assessed as a strong basis for control over Europe and extending of cooperation on
behalf of the United States of America.
One of these long-term goals is an imposed by the US Anti-Ballistic Defense for Europe against Iran, in
perspective against North Korea and of course, from China. However, as far as the latter is concerned,
Washington keeps silence so far. The fact that the threat from the mentioned countries unable to come
in a short term (10-15 years) as well as in a long term (25-30 years) is passed over in silence.
If one looks attentively to the map of Europe, the location of the proposed ABM elements in Poland and
the Czech Republic as well as American combat ships armed with the AEGIS combat system and SM-3
missiles seem to be not suitable to protect Europe from the Iranian future strategic nuclear missiles.
Much wiser to locate the ABM elements in Turkey and Georgia, Bulgaria is also suitable for this task, at
worst Romania can be selected, but not Poland and the Czech Republic for sure.

However, in case to control the Russian aerospace activities in the European part of the country,
including Plesetsk spaceport as well as water areas of the Barents, White and Kara seas (the operational
zone of the Russian Northern Fleet), Poland and the Czech Republic and also the above-mentioned
American combat ships are most suitable places to deploy ABM elements.
The problem of defense for Europe, Israel and itself against Iranian missiles can be solved by the United
States of America in another way, how it has been done already in Iraq, former Yugoslavia and now in
Afghanistan – to inflict damage upon real military nuclear facilities on the territory of Iran. Of course at
the beginning the international community will boil over the fact of attack upon the independent
country, but all in all the peoples will be thankful for the ease of headache even it was done surgically.
The attack will be considered as an illustration for other offenders.
Today the leadership of the United States has speeded up the activities aimed at deployment of the
Anti-Ballistic Missile Defense elements. No doubt, as soon as Strategic Arms Reduction Treaty START-III
comes into effect, the above-mentioned activities gain full speed under the slogan “to protect troops and
the Americans against the growing threat of ballistic missiles with ABC warheads”. But there is nothing
to it; they are able to protect only Americans, not Europeans, as one cannot protect everybody.
In accordance with the National Missile Defense Act Washington pays much attention to deploy as soon
as is technologically possible an effective National Missile Defense system capable of defending the
territory of the United States. In other words to create non-strategic ABM defense (according to the
American terminology Theater Missile Defense) to protect American forward deployed and
expeditionary forces as well as to reinforce the Allies’ Air Defense forces and facilities.
However, the American way of the subdivision of Ant-Missile Defense facilities into “strategic” and
“non-strategic” is factitious and corresponds the misinformation action with the aim to empress
Americans and affect internal and external policy of the European countries.
The main goal of the Strategic missile defense is to target long-range ICBMs equipped with means that
impede interception. There’s a great number of light and heavy deception targets, maneuvering
warheads, variety of jamming systems including high-altitude nuclear explosions. Today only Russia and
America possess the Strategic Missile Defense Systems. However these systems can protect in case of
limited strike (several missiles), moreover in case of bounded path. In foreseeable future there will be
no systems that can provide the defense against massive strike of strategic missiles.
The development of Theater Missile Defense (European Theatre) is conducted in the framework of
deployment the in-depth-dispose global anti-ballistic missile defense aimed to target different missiles
attacks both from Russia and, in the Far East region in conjunction with Japan, from China.

To increase the integration level of the American ABM defense system, the coordination between the
elements of the ABM defense and to decrease time for anti-missile operations, the “Operations Groups
Engagement” concept is applied. Each group (Poland, the Check Republic nowadays, in a short term
some other European countries, Japan – in the Far East) will constitute a complex of fire, information
and intelligence means.
Taking into account NATO’s military-political hierarchy in the framework of the new NATO concept, the
United States of America is a leader, the second role is given to Great Britain and Canada, the third role
granted for the key European countries as France, Germany and Italy. It means that the mentioned
European countries can count only on US’s grant to participate in some insignificant activities regarding
the development of the ABM defense. In this regard, the modernization of the American-German-Italy
Anti-Aircraft system “MEDES” can be exemplified. There is no slightest hope for any deeper cooperation
between America and Europe in this context.
However, one should not be mistaken regarding the future of the ABM defense. The mankind has
scientific and economic potentials and it continues the researches in this field. For instance, such
scientific and technical researches have been on the way in the United States of America, even despite
false start over the Strategic Defense Initiative.
Today the creation and development of strategic aerospace assault and defense weapons are limited by
three factors: economic facilities, technical implementation and political decisions. As far as the future
of these weapons is concerned, it should be reckoned for decades. It is also important to understand the
necessity to consider different aerospace adversaries (Iran, China, North Korea). All these can be
achieved in case of the creation of a European ABM Defense Unified System that meets the current and
future requirements. The unified system should combine the containment and retaliation means which
should be corrected during the development of the system.
The creation of such European ABM Defense Unified System, both operational and organizational,
aimed at different aerospace adversaries, is impossible without the Russian Federation’s participation
due to the same three factors.
A thesis about military, social and economic weakness of Russia is a myth that was imposed pro domo
sua by the United States of America for others. But even weak Russia is capable to invest more than 200
million Euros for ten years to create real Russia-Euro NATO combined ABM Defense System. But the
same ridiculous amount was imposed by the US to Europe that approves once again the fact that
Washington does not want to defend Europe.

Partially, the elements of the Strategic ABM Defense are technically realized only in Russia and USA. The
technical implementation of Russia-Euro NATO ABM Defense does not start from scratch. The elements
of ABM Defense system, which are located on the territory of the Russian Federation, are capable to
repulse an attack from the South. Of course, joint research work should be done to answer the question
how many and what missiles and radars are needed as well as how much does it cost to build Russia-
Euro NATO ABM Defense.
The ABM Defense System is effective only in case when it is capable to destroy a target on different
parts of the trajectory of a missile and warheads. The Russian elements of ABM Defense are capable to
destroy targets even on ascending parts of the trajectory far from the territory of Europe.
In future the cooperation between European manufacturers and particular with leading French ones,
and Russian companies in the framework of developing analogues of S-300, S-400 and S-500 AA Missile
Systems is possible.
In order to develop military-technical cooperation with Russia it is necessary to push aside all obstacles
like different limitations and discriminatory restrictions (antidumping customs, complicated procedure
of certification for imported details and tools, tax and customs regulations). To gain success it is
necessary to organize on regular basis meetings of Russian-French Committee on Military-Technical
cooperation. Moreover it is very important to expand projects on joint ABM Defense development.
It is worth to mention that political decisions regarding European defense and, God forbid, retaliation
should be taken in Europe as wreckage of missiles will fall down on the European territory. That is why
President Medvedev expressed surprise when he figured out that Europe still had not agreed on what
ABM system it needed.
The outcome was formulated by Russian President in his annual message: “If within 10 years Russia and
NATO are failed to come to agreement regarding ABM defense the world will face a new arms race…
and we’ll have to take the decision to deploy new strike systems”. This message is addressed not to
Europe but to those who accelerate the development of its military nuclear forces as well as to those
who want to gain winning nuclear superiority over Russia using the development of defense means, in
particular the development of ABM Defense.
If Europe delays the decision of joint ABM defense, the United States of America will start the
deployment of some ABM Defense elements in Europe closer to the Russian border not late than 2011
without coordination with NATO. In this case the future Russia-NATO cooperation will tumble down.

By Vladimir Milishkevich, expert in ABM matters, Eduard Voitenko, Political Writer and Anton Chernov,
Political Writer

Link to the original article http://www.iris-france.org/docs/kfm_docs/docs/observatoire-russie/2011-04-abm---04-04-11---eng.pdf

ИСЛАМИЗАЦИЯ ТАИЛАНДА

В конце мая завершилась одна из самых крупных армейских спецопераций, проводимой Королевской армией Таиланда против вооруженной оппозиции. В результате в центре Бангкока погибло 82 человека и 1800 получили ранения различной степени тяжести. Сторонникам оппозиции не удалось заставить нынешнего премьер-министра А. Ветчачиву подать в отставку и привести к власти отставного опального премьера Т. Чинавата. В одном из своих телевизионных обращений к нации нынешний премьер заявил, что мир и спокойствие в Таиланде будут восстановлены в кратчайшие сроки. Однако эксперты высказывают сомнения в способности Ветчичавы распутать клубок внутриполитических проблем.

ПРОВИНЦИЯ НЕСПОКОЙСТВИЯ

Расположенную на границе буддийского Таиланда и мусульманской Малайзии, провинцию Патани справедливо можно назвать очагом внутренней напряженности Королевства. Некогда бывшая коммерческим, культурным и религиозным центром (некоторые историки называют провинцию колыбелью Ислама в Юго-Восточной Азии), провинция Патани в конце 19 века была аннексирована королевством Сиам. Практически с этого времени мусульманское население Патани и еще двух провинций Яла и Наратхиват, а также часть района Сонгкхлы, стало объектом жесткой политики центральных властей Королевства, направленной на ассимиляцию населения этих территорий. Фактически вся история таиландского юга может быть описана как непрекращающаяся повстанческая деятельность мусульманского населения и попытка центральных властей установить контроль в этом районе. В этой связи не удивительно, что в провинциях Юга образовалось сразу четыре сепаратистские группировки, которые действовали и продолжают действовать до сегодняшнего дня под лозунгами малайского национализма в Патани. Это, прежде всего, «Объединенная организация освобождения Патани», которая была образована приверженцами Малайского султаната Патани, «Исламский фронт освобождения Патани», у истоков которого стояли высокообразованные представители местной элиты, «Исламский фронт муджахеддинов Патани», чей костяк составили выходцы из Афганистана, и «Национальный революционный фронт», сторонниками которого являются религиозные лидеры, улемы. Начиная с 60-х годов прошлого века, и вплоть до конца 80-х годов, боевики вышеуказанных группировок вели ожесточенную борьбу с правительственными войсками за самоопределение. По прошествии 20 лет многие вернулись в свои деревни, а некоторые уехали за границу по причине бесперспективности продолжения вооруженной борьбы. Центр объявил о всеобщей амнистии для всех сепаратистов, действующих в провинции Патани. По решению правительства был создан Административный центр Южных провинций, который в своей работе учитывал текущие потребности малайского населения Патани в свете исторической несправедливости. Были достигнуты некоторые успехи в определении контуров будущего сосуществования провинции и королевства.

Казалось, что ситуация в южных районах больше не представляет угрозы для территориальной целостности Таиланда. Однако в начале нынешнего столетия

стало очевидно, что отсутствие столкновений между повстанцами и правительственными войсками вовсе не означает урегулирование ситуации. Именно на стыке тысячелетий ярко проявилась историческая обида жителей провинции, которые продолжают считать свою землю оккупированной Таиландом. Сказалось нежелание центральной власти понять менталитет коренного населения Юга. Даже во время объявленной в 80-х годах всеобщей амнистии, правительство страны не проводило различий между малайскими сепаратистами и представителями коммунистических вооруженных группировок, которые также вели борьбу против официального Бангкока. Руководство наотрез отказывалось вникать в этно-национальную проблему вооруженной борьбы. В итоге политическое руководство страны столкнулось как с новыми боевиками, так и с теми, кто в конце прошлого столетия уехали за границу.

Активная фаза боевых действий на юге страны началась в конце 2001 года. Правительству удавалось умалчивать о состояние дел в мятежном районе до января 2004 года, до того момента, когда повстанцы нанесли сокрушительный удар подразделениям Королевских ВС в провинции Наратхиват, захватив до 400 единиц различного вооружения. После этого ситуация вышла из под контроля официального Бангкока. В населенных пунктах на юге страны каждый день звучали взрывы, правительственные войска попадали в засады.

В свою очередь, армия жестоко расправлялась с коллаборационистами. В ходе стычек с правительственными войсками было убито по приблизительным подсчетам четыре тысячи человек мирного населения. Несмотря на то, что в результате жестких действий со стороны сил безопасности и армейских подразделений ситуацию удалось взять под контроль, стычки между противоборствующими сторонами происходят и по сей день. Большинство аналитиков сходится во мнении, что пока нет ни политических ни экономических возможностей урегулировать ситуацию.

ТЩЕТНЫЕ ПОПЫТКИ

Было бы не правильно сказать, что правительство Таиланда не пыталось хоть как-то разрешить ситуацию на юге страны. Определенные шаги в этом направлении предпринимали практически все премьерминистры.

Придя к власти в 2001 году, Таксин Чинават после одного года в премьерском кресле распустил Административный центр Южных провинций и передал его функции в профильные министерства правительства. Полиция и службы безопасности получили всю полноту власти по контролю ситуации в южных провинциях. Фактически полицейским была выдана «лицензия на убийство», под прикрытием которой они развернули настоящую охоту за представителями оппозиционных движений. Результатом такого бесконтрольного поведения представителей силовых ведомств стала трагедия, имевшая место в населенном пункте Кру Се 28 апреля 2004 года. Тогда в результате преступных действий со стороны правоохранительных органов было убито большое число людей, пришедших на молитву в мечеть. В том же году случилась еще одна трагедия: после ареста мирных демонстрантов (около 100 человек) военные сложили их друг на друга в грузовики со связанными руками и ногами. В результате этого 78 человек задохнулось. Примечательно, что ни в одном случае виновные не были наказаны, а премьер-министр Таксин Чинават не предпринял ничего, чтобы разобраться в случившемся и назначить расследование по факту массовых убийств мирных жителей.

В октябре 2006 года в результате военного переворота премьер-министр Т. Чинават был свергнут. Военное правительство возглавил генерал Сураюд Чуланот. Будучи профессиональным военным, он пошел дальше своего предшественника, учел ошибки предыдущих лет и бесперспективность вооруженной борьбы. В качестве жеста доброй воли он извинился за все преступления против мусульман страны и призвал «перевернуть черную страницу истории между двумя сторонами». Сураюд также обратился за помощью в урегулировании ситуации на юге страны к Малайзии и международным неправительственным организациям. По имеющимся сведениям, Сураюд хотел активно использовать функционеров сепаратистских движений в процессе мирного урегулирования путем активного вовлечения их в политику. Тем самым, он пытался трансформировать боевые организации в политические партии и движения и в конце концов поставить решение урегулирования ситуации в русло закона. Генерал пошел настолько далеко, что в 2007 году во время своего визита в Бахрейн он провел неофициальную встречу с одним из лидеров Объединенной организации освобождения Патани. К сожалению Сураюд не успел довести начатое до логического конца - в 2008 году он передал власть законно избранному премьер-министру. Сменявшие друг друга главы правительств Самак Сундаравеж и Сомчай Уонгсават не смогли продолжить и закрепить начатое генералом Сураюдом мирное урегулирование. Более того, их неграмотные действия вызвали волну протестов, в результате которых оба премьера были смещены с занимаемых постов.

Нынешний премьер-министр Ветчачива Апхисат, пришедший к власти благодаря поддержки со стороны правящей партии, решил возобновить мирный диалог с представителями южных провинций, тем самым продолжив начатое генералом Сураюдом урегулирование проблемы. По его распоряжению был создан руководящий комитет, состоящий из представителей Совета национальной безопасности, задача которого состоит в налаживании диалога с представителями сепаратистских движений. Основной упор в работе вышеупомянутого комитета делается на «ветеранов повстанческого движения», которые должны убедить новое поколение сепаратистов сесть за стол переговоров с центральной властью.

Однако каких-либо существенных результатов пока достичь не удалось. Апхисату пока не может сломить сопротивление сепаратистов. Единственным положительным моментом можно считать арест Сусирака Конгсувана, который, как считают эксперты, стоял за расправой в мечети в провинции Наратхиват. В то же время, подозреваемые в других преступлениях против мирных граждан пока находятся на свободе и принятие мер по их поимке пока не предвидится.

Наблюдатели полагают, что политика «завоевания сердец» путем развития инфраструктуры и повышения уровня образования, которую проводит выпускник Оксфорда Ветчачива Апхисат, может принести свои плоды, но в среднесрочной перспективе, а пока ему предстоит ответить на угрозы со стороны нового поколения сепаратистов.

В конце 80-х годов прошлого века вооруженная борьба сепаратистов с центральной властью пошла на спад. Все больше становился разрыв между «линейными» бойцами и их идейными вдохновителями, которые старались большую часть времени проводить за рубежом и привлекать общественное международное внимание, выступая на различных форумах и конференциях. В основной массе выходцы из крестьянской среды, обычные члены сепаратистских движений все четче стали осознавать бесперспективность вооружен ной борьбы. В результате они вернулись в свои крестьянские хозяйства и стали заниматься земледелием. Однако так продолжалось недолго. Уже через 15 лет на сцену вышли представители нового поколения сепаратистов, которые радикально отличались от тех, кто в 60-е и 80-е гг. совмещали плуг и автомат, а также выступали за национальную идентичность в составе Королевства Таиланд. Нынешние сепаратисты - это воспитанники исламских школ, где преподаватели говорят не только об «обязанности» вести борьбу с центральной властью, но и о «моральном долге» каждого внести свой вклад в освобождение родины от «оккупационного режима» официального Бангкока.

Сегодня все чаще наблюдается некоторое смещение вооруженной борьбы в сторону джихада, пока оно не столь заметно, но эксперты говорят о скором повороте в идеологии сепаратистов. Дэвид Килкунен, один из ведущих экспертов по вопросам борьбы с терроризмом, отмечает, что религиозность приверженцев ислама в южных провинциях Королевства становится символом сопротивления таиландским властям, точно так же, как это происходило на Тиморе, когда католицизм был тем стержнем, вокруг которого объединились борцы против индонезийской оккупации.

Отличительной особенностью сегодняшнего сепаратизма в южных провинциях Таиланда является то обстоятельство, что идеи священной войны, джихада, ложатся на почву нерешенных исторических противоречий. Сторонники религиозной войны получают великолепную возможность набирать в свои ряды бойцов практически из любых семей, живущих в провинциях на границе с Малайзией.

С распадом султаната Патани не пропала идентичность народа, некогда населявшего этот султанат. Как государственное образование Патани может и не существовать, но существует народность, имеющая общий язык, культуру, менталитет, религию. Именно религия ислама выступает здесь как символ продолжения борьбы с «неверными» оккупантами.

 НЕ РАДУЖНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

 В период с 2004 по 2009 годы правительство Таиланда выделило 119 миллиардов батов на подавление мятежа и нормализацию обстановки на юге страны. Большая часть этих денег была потрачена непосредственно на проведение специальных операций, а также на оказание помощи для восстановления хозяйственной инфраструктуры провинций. Несмотря на значительные суммы, выделенные правительством на улучшение жизни населения мятежных провинций, кардинально изменить ситуацию так и не удалось. Многочисленные проекты по улучшению жизни местного населения не смогли стереть все накопившиеся исторические противоречия. Эксперты полагают, что чем дольше правительство Таиланда будет затягивать с решением вопроса и поиском новых подходов к урегулированию проблемы Юга, тем труднее противоборствующим сторонам будет сесть за стол переговоров. В этой связи назрела необходимость системного изменения подходов к решению насущной проблемы. Целесообразно, например, предоставить населению южных провинций возможность более широкого участия в решении местных вопросов. Следует признать, что нынешняя проблема уходит корнями глубоко в историю, в частности в историческое противостояние между Таиландом и султанатом Патани. Признавая историческое прошлое, можно будет попытаться прийти к общей позиции по каждому пункту в сложном и комплексном вопросе мирного урегулирования и последующего совместного сосуществования.

Однако, на этом пути много препятствий. В случае признания исторических противоречий будет подорван фундамент, на котором было построено Королевство

Таиланд - нация, религия и монархия. В этой связи большинство населения Королевства не поддержит политику признания исторических противоречий, что в конечном счете сведет на нет усилия нынешнего премьер-министра. События весны 2010 года ярко свидетельствуют о том, что до окончательного решения внутренней проблемы в Королевстве Таиланд еще слишком далеко.

link to the original article http://www.rusarm.com/arhiv/n3_2011/islamizaciya_tailanda/

Не потерять Нигерию

4 ноября 2011 года в ряде городов на северо-востоке Федеративной республики Нигерия прогремели взрывы, ответственность за которые взяла на себя нигерийская террористическая исламистская организация «Боко харам» (Образование запрещено). Организация ставит перед собой цель искоренить западный образ жизни в Нигерии, изгнать из страны всех граждан западных государств и ввести на всей территории государства шариат. Часто, говоря об этой радикально-исламистской группировке, за идеи и способы борьбы с «западным засильем» еще ее называют «Талибы Нигерии». Сами члены «Боко харам» называют свою организацию Jama'atu Ahlis Sunna Lidda'awati wal-Jihad, что в переводе с арабского — Общество приверженцев распространения учения Пророка и джихада. В рядах террористической организации много преподавателей и студентов различных вузов, однако, есть и те, кто не умеет ни читать, ни писать. В основном это молодые люди с северной части страны. Штаб-квартира «Талибов Нигерии» располагается в городе Майдугури, являющегося столицей северо-восточного штата Борно.

«Боко харам» получила известность в 2002 году, когда ее возглавил Мохаммед Юсуф. По мнению ряда экспертов, М. Юсуф являлся салафистом и придерживался учения Ибн Таймия, богослова 14 века, который проповедовал теорию исламского фундаментализма, а также считался вдохновителем радикальных групп на Ближнем Востоке. Причинами возникновения такой религиозной группы послужили события далекого 1980 года, когда силам местной полиции удалось ликвидировать тогдашнего лидера еще одной исламской радикальной секты богослова Мохаммеда Майтатсине. Кроме того, определенное влияние на Юсуфа оказали также события 90-х годов, когда в стране происходили выборы, в результате которых военные должны были передать власть гражданским. Тогда президентские выборы выиграл генерал в отставке, представитель христианской общины Олусегун Обасанджо. Был достигнут межконфессиональный консенсус, согласно которому на посту президента должны сменять друг друга представители мусульманской и христианской общины. Обасанджо пробыл на своём посту два срока, и пытался путём различных манипуляций добиться внесения изменений в конституцию, чтобы баллотироваться на третий срок, но не преуспел в этом. Однако новым президентом в 2007 году был выбран его ставленник — мусульманин Умару Яр-Адуа. Как считают многие эксперты, именно разделение страны по религиозному признаку и послужило толчком для создания религиозных сект, причем как с одной, так и с другой стороны.

С начала 2000-х годов правоохранительные органы и службы безопасности Нигерии стали пристально следить за деятельностью тогда еще молодой религиозной секты. В течение первых пяти лет своего существования каких-либо насильственных действий со стороны «Боко харам» не наблюдалось. Более того, лидер группировки критиковал тех, кто ратует за использование силы в достижении своих целей. Однако все изменилось в 2009 году.

К концу первого десятилетия 21 века Мохаммед Юсуф снискал себе славу как ярый борец с коррупцией и засильем взяточников в структурах правоохранительных органов Нигерии. Летом 2009 года активные члены группировки бойкотировали закон об использовании защитных шлемов во время езды на мотоциклах. Власти прибегли к жестким мерам. В июле того же года боевики группировки по приказу своего лидера атаковали полицейские участки, правительственные здания и христианские церкви в четырех северных штатах Нигерии. Затем «Боко Харам» прибегла к «услугам» смертников на территориях от Маидугури до Абуджи.

В соответствии с указом президента республики в операции по ликвидации боевиков были направлены национальные элитные части вооруженных сил. Позднее Юсуф был арестован в доме одного из своих сторонников в городе Майдугур, который находится на севере страны. После многочисленных допросов в том же 2009 году он был убит в полицейском участке. До сегодняшнего дня в Нигерии идет судебное разбирательство в отношении гибели Юсуфа.

Несмотря на смерть лидера группировки и расстрела многочисленных ее членов,  «Боко Харам» не отказалась от своих целей. В следующем году боевики организовали побег сотни заключенных из тюрьмы Баучи. Еще одно громкое преступление, ответственность за которое взяла на себя экстремистская организация, произошло в августе 2011 года, когда террорист-смертник на заминированном автомобиле атаковал здание миссии ООН в столице Нигерии Абудже. По данным Организации, в результате взрыва погибло 18 человек и 60 получили ранения.

Несмотря на то, что после нападения на здание миссии ООН спецслужбы страны провели ряд контртеррористических мероприятий, 5 ноября посольство США в Абудже выступило с предупреждением о готовящихся террористических акций боевиков «Боко Харам». По сведениям американцев, радикалы намерены заложить самодельные взрывные устройства в отелях Хилтон, Никон Лаксери и Шератон. К счастью террористам не удалось совершить взрывы в вышеназванных отелях.

Суданский сценарий

В настоящее время в Нигерии проживает более 152,2 миллионов человек.  На африканском континенте это самая густонаселенная страна. В государстве насчитывается около 250 этнических групп, которые радикально отличаются друг от друга. В настоящее время самые активные этнические группы это Йоруба (21%), Хауса-Фулани (21%), Игбо (18%) и Иджо (2%). Все эти группы находятся в постоянной вражде и стремятся завладеть политической властью в стране, что впоследствии даст им контроль над природными ресурсами.

Население страны в большинстве исповедует две основные религии – ислам (север страны) и христианство (юг страны). Природные ресурсы также распределены между севером и югом. Добыча нигерийской нефти, которая отличается высоким качеством, ведется в основном в болотистых районах дельты реки Нигер, а также на континентальном шельфе. В последние годы, добывающие компании концентрируют внимание на добыче нефти в море. Нигерия производит несколько сортов высококачественной нефти. Основные из них – «Эскравос», «Форкадос», «Одуду» и «Бонни». Последняя является собирательным названием нигерийской нефти, цена которой на мировом рынке на 10-15 центов превышает цену североморского «Брент».

Нефтяная отрасль является основой экономики Нигерии. Дельта реки Нигер, расположенная на юге Нигерии, является сегодня основным нефтедобывающим районом страны и охватывает шесть штатов (Байелса, Дельта, Риверс и частично Аква-Ибом, Кросс-Ривер, Эдо) с общей численностью населения около 10 миллионов человек. С конца пятидесятых годов прошлого века в дельте этой реки проводится массовая добыча черного золота, что привело к тому, что другие отрасли экономики просто перестали развиваться. В результате на фоне бедственной экологической ситуации, деградирует инфраструктура, местные жители нищают, процветает массовая безработица.

Все это не может не привести к тому, что малообразованные, отчаявшиеся в жизни люди, как молодого, так и зрелого возраста, становятся объектом влияния со стороны различных религиозных и террористических организаций, действующих как в мире, так и на африканском континенте. Сегодня в Нигерии все чаще звучат призывы к «справедливому» распределению доходов от продажи нефти, а также к расторжению ранее достигнутых соглашений с иностранными нефтедобывающими компаниями. А здесь уже и не далеко от распада страны по религиозному признаку, как это совсем недавно произошло в Судане.

Российско-Нигерийское военно-техническое сотрудничество

События в Ираке, Судане и Ливии заставляют российское военно-политическое руководство уделять более пристальное внимание внутриполитической ситуации в тех странах, с которыми заключены различного рода договоры, в том числе в сфере военно-технического сотрудничества.

Дипотношения между двумя Россией и Нигерией были установлены в ноябре 1960 года. Во время гражданской войны в Нигерии в конце 60-х гг. Москва поддержала Абуджу и оказала помощь правительству Нигерии в борьбе с сепаратистами, образовавшими на востоке страны «Республику Биафра».

Что касается ВТС, то соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Федеративной Республики Нигерии о военно-техническом сотрудничестве было подписано 6 марта 2001 года в Москве. В рамках этого соглашения стороны договорились осуществлять ВТС в следующих областях:

·         поставки вооружения,  военной  техники  и  другого   специального имущества;

·         обеспечение эксплуатации,  ремонта  и  модернизации  поставленных вооружения   и   военной   техники,  а  также  оказание  других  услуг военно-технического назначения;

·         поставки запасных частей, учебного и вспомогательного имущества к вооружению и военной технике российского  производства,  состоящих  на вооружении Нигерийских вооруженных сил, а также проведение работ по их техническому обслуживанию и ремонту;

·         командирование специалистов  для оказания содействия в реализации совместных программ в области военно-технического сотрудничества;

·         подготовка кадров  в  соответствующих учебных заведениях с учетом потребностей и возможностей Сторон;

·         другие направления,   в   отношении   которых   будет  достигнута договоренность между странами.

В марте 2003 года президент Обаснджо прибыл с двухдневным визитом в Москву. Учитывая, что Нигерия является одной из крупнейших африканских стран и обладает значительными запасами нефти, природного газа и угля, а кроме того является членом ОПЕК и играет большую роль в процессе ценообразования на мировом рынке нефти, программа визита президента Обаснджо в Россию была очень насыщенной. По имеющейся в открытых источниках информации, стороны обсуждали не только сотрудничество в нефтегазовой области, но и в других перспективных областях развития, в частности речь шла об обновлении авиапарка и сети аэродромов.

В середине 2009 года появилась информация о том, что Россия планирует развивать сотрудничество с Нигерией в космической сфере. Меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях был подписан в ходе визита в Нигерию президента РФ Дмитрия Медведева.

Тогдашний глава Роскосмоса Анатолий Перминов отмечал, что после подписания «меморандума между космическими агентствами России и Нигерии» страны начнут разрабатывать нормативную базу. По его словам, Россия и Нигерия планируют сотрудничать по семи различным направлениям, в том числе, в сфере телекоммуникаций, дистанционного зондирования Земли, навигации и геологоразведки. В перспективе государства будут развивать взаимодействия, касающиеся пилотируемой космонавтики, систем связи и ГЛОНАСС.

На следующий год, выступая на пресс-конференции по итогам переговоров с его нигерийским коллегой Одеином Аджумогобдей в Абудже, глава российского внешнеполитического ведомства Сергей Лавров заявил, что Россия в декабре 2010 года планирует запуск двух нигерийских спутников.

В 2011 году министр обороны Нигерии Белло Мухаммед провел переговоры с послом России в Абудже Александром Поляковым, где еще раз подтвердил желание его страны закупать российское вооружение. В частности глава оборонного ведомства заявил, что правительство  Федеративной Республики Нигерия одобрило продолжение закупки ВТиВ российского производства. В свою очередь российский посол выразил готовность Москвы оказать содействие в подготовки нигерийских военнослужащих в ведущих высших военно-учебных заведений РФ и улучшить технические возможности ВС Нигерии.

Стоит также отметить, что в России Нигерия включена в число стран, которые пользуются режимом наибольшего благоприятствования (РНБ). На нее распространяются положения Системы национальных преференций, которые предусматривают дополнительное снижение таможенной ставки на 25% от уровня, определяемого РНБ. Нигерия также включена в перечень иностранных государств, экспорту российской промышленной продукции в которые оказывается государственная гарантийная поддержка в размере до 200 миллионов долларов.

Возвращаясь к военно-техническому сотрудничеству, необходимо подчеркнуть, что Нигерия ежегодно закладывает в своем бюджете порядка 1,5 миллиардов долларов на закупку военной техники. Традиционно, страна сотрудничает в области ВТС с Великобританией, США и Францией. В последнее время на нигерийском рынке вооружений активизировался Китай и Украина. В частности в 2009 году Пекин поставил ВВС Нигерии 15 боевых самолетов, а Киев в конце первого десятилетия этого века поставил крупную партию БТР-3.

На первый взгляд, у России нет сильных перспектив на этом поле, тем не менее, в 2000 году Москве удалось поставить в ВВС Нигерии шесть боевых вертолетов. Москва не отказывается от развития сотрудничества в военно-технической сфере. Свидетельством тому служат и уже упомянутые переговоры между первыми лицами государств.

Учитывая современную международную обстановку  и стремление отдельных государств диктовать свои условия более слабым, как в военном так и экономическом отношениях странам, все острее становится вопрос о диверсификации поставок вооружений и военной техники. В этой связи усилия, которые прикладывает Россия в продвижении военно-технического сотрудничества, могут оказаться ненапрасными.

Но старания Москвы могут оказаться тщетными, если Нигерия под воздействием внутренних, а также не исключено и внешних, факторов начнет распадаться по религиозному принципу. И тогда не только перспективные проекты, но и уже достигнутые договоренности будут поставлены под большой вопрос.

Sukhoi Aircraft over South-East Asia Countries

Within the period from 1999 up to 2010 around 450 Sukhoi aircraft were exported to different countries all over the world, and a good half of this amount was purchased by the South-East Asian countries: China, India, Indonesia, Vietnam, etc.

The demand for Russian planes produced by the Sukhoi company is well easily to explain as the Russian fighter is characterized by better power-to-weight ratio, which is much needed in highly-maneuverable “dog fighting”; self-contained tactical employment capabilities, that play significant role when an aircraft needs to fulfill a combat task without intelligence from ground command and control systems; supreme wing-drag ration, which increases much aerodynamic performances at hypersonic speeds, etc. Last Sukhoi aircraft, such as Su-30MK, are fitted with thrust vector control engines that allow to execute such aerobatics as “cobra”, “stall turn”, “cobra with angle of attack up to 180 degrees”, etc. It is worth to mention that all these aerobatics are in use not only during different air shows but also in combat, especially in “dog fighting” and counter missile maneuvers. And last but not least, the Russian manufactured aircraft of the Sukhoi family are characterized by high reliability and reasonable price for hardware.

Along with above mentioned advantages the Russian manufacturers keep an eye and constant develop service and after-sale facilities which also increases competitiveness on the world market of aircraft exporters.

In these latter days importing countries make demands on producers of aircraft that they should transfer technologies with purchased hardware. Russia and Sukhoi company in particular have accumulated extensive experience in this field, and it is worthy of note that among the first countries which exported the Su aircraft and received technologies were South-East Asia states China, which purchased Su-27 and India, which acquired Su-30.

China: Purchased, Licensed, Cloned

In 90-s China, along with India, was the main importer of the Russian made military hardware, including the Sukhoi aircraft Su-27 and Su-30 (according to some prominent Russian experts in military economy, very export of the aircraft to China allowed the Sukhoi company to stay afloat at that time). All in all 178 fighters of Su-27/Su-30 type were delivered to the People’s Republic of China, including 38 single-seat Su-27SK fighters and 40 combat trainer aircraft Su-27UBK, 76 multi-purpose fighters Su-30MKK and 24 fighters Su-30MK2. Taking into account additional 105 Su-27SK aircraft that were manufactured under the license agreement between the Russian Federation and China at the factory in the city of Shenyang, the total number of aircraft of the Sukhoi family is 283.

Looking at these figures one should not flatter oneself. Today China gradually curtails the cooperation with Russia in the field of military hardware deliveries. The reason is that Chinese Military-Industrial Complex has been showing good results last years and along with its locally manufactured military hardware it demonstrates good abilities to copy Russian made aircraft.

Talking about numerous of copies of foreign made military hardware and equipment it is worth to mention that China uses production licenses to create helicopters and airplanes. France’s helicopter SA-365 Dauphin 2 has been upgraded to the WZ-09 combat chopper. However, the clearest example of “licensed copying” is the Chinese J-11 fighter jet, based on Russia’s Su-27. In 2006, Moscow and Beijing struck a deal on licensed production of the Su-27SK (Chinese designation J-11A). The agreement only provided for licensed assembly of components provided by Russia. The Chinese, though, studied the aircraft while assembling it and ended up producing a similar fighter, the J-11B, only with a Chinese-made engine and avionics.

The exceptions are the RD-93 aircraft engine which is still purchased by China for equipping light aircraft FC-1 (JF-17) and the AL-31FN engine which is purchased to substitute old engines of Su-27 and equip the J-10 aircraft.

The desire of the Chinese to keep on coping especially Russian aircraft led to a deadlock in negotiations concerning the purchase of the Su-33 (NATO codename: Flanker-D) carrier-based fighter. The SU-33 is a variant of Sukhoi’s SU-27 with forward canards, folding wings, an arrester hook, a reinforced structure, and other modifications that help it deal with carrier operations and landings.

At the beginning China intended to order for two KnAAPO produced aircraft worth $100 million for trials. However, it did not meet the expectations of Russia, fairly assuming that when Chinese designers and pilots check the flight tactical characteristics they will clone the plane. Later on, Beijing suggested that Russia should deliver a set of 12-14 airplanes to equip its first carrier. However, Russian side considered that offer unacceptable as there was no profit to start up a manufacturing line taking into account the number of aircraft that were planned to be acquired. In the end of 2006 Russian state-run weapon exporter Rosoboronexport was about to complete negotiations with China to deliver up to 48 Sukhoi SU-33 carrier-based fighter aircraft in a purchase deal reportedly worth $2.5 billion.

The aircraft was supposed to be able to operate from the former Soviet aircraft carrier Varyag, which China acquired from the Ukraine in 1999 and is currently being refitted at the Dalian shipyard. However in March 2009, it was reported that negotiations on the deal had collapsed over fears that Beijing could produce cheaper export versions of the aircraft with Chinese avionics and systems, in similar fashion to the J-11B aircraft.

By mid-2009, the relationship with Russia had improved and China could procure the Su-33, Su-34 and Su-35. As part of the deal, Russia is offering further cooperation by enabling China to produce the Su-35 under license. It now appears China has received help in developing the carrier-borne J-15 based on the Su-33, with Chinese avionics to fulfill its carrier aviation requirements instead of procuring Russian built naval Flankers.

Delivered	In Service	Possible Acquisition	First Delivered	Last Delivered
36xSu-27SK, 40xSu-27UBK, 76xSu-30MKK, 24xSu-30MKK2	~36xSu-27SK, ~40xSu-27UBK, ~76xSu-30MKK, 23xSu-30MKK2	2+48xSu-33	Su-27SK/UBK in June 1992, Su-30MKK in 2002, Su-30MKK2 in February 2004	August 2004

It becomes clear that in maximum ten years China will substitute all Sukhoi made aircraft to domestic ones. At initial stage J-11B is supposed to replace all Su-27SK type aircraft. As far as Su-27UBK combat trainer aircraft is concerned it seems that the Chinese market for Russian producers is almost closed as in 2008 Chinese engineers and designers were able to create around for planes J-11BS that are now under tests. No doubts that these tests are over with success.

Su-30MKK and Su-30MK2 fighters are known to be based on Su-27UBK, so according to experts it takes China around 15 years from today to clone these Russian made multi-purpose fighters.

Today it is not so clear what happens with Su-33, carrier-based version of the Russian fighter, which China was not able to purchase. Some attempts were made in terms of creation a domestic version under designation J-15. However, it shows average results that cannot satisfy military and political leadership of People’s Republic of China. However, Chinese designers and engineers harbor hopes that they will succeed with this version of the aircraft by 2020 or even earlier.

Perfectly clear the situation is around T-50, fifth-generation fighter. According to Russian officials, there are now and probably will not be in future plans to deliver T-50 to China. First of all it is necessary to say that as soon as India is deeply involved into this project there are no ways of such an aircraft to the Chinese market. Second, China itself is designing the fifth-generation fighter (according to some Chinese sources today the designers suffer big problems with the engine for the fifth-generation plane).

India: Russia’s Strategic Partner

The military cooperation between Russian and India has been developing since the middle of the last century. This fact affords ground that the collaboration between two countries is assessed as a strategic partnership. Within the period of such cooperation there were not only large supplies of military hardware, including different types of aircraft, but also transfers of cutting edge technologies and development of under license manufacturing.

On 30 November 1996 the Russian Federation and the Republic of India signed a contract for the delivery of 50 Su-30MK multi-purpose twin-seat fighters, also known as Su-30MKI (I for India). The first eight aircraft had capabilities as the Su-30K, the other ten had already some of the multi-role improvements added.

The other 32 were Su-30MKI standard aircraft upgraded with thrust vectoring AL-31FP engines, improved avionics and canards. The first batch of ten Su-30MKI aircraft was delivered on 22 June 2002. Second batch counted 12 aircraft. The third and final batch of the initial order produced by Irkut consisted of ten aircraft and was delivered during December 2004.

The Indian Air Force (IAF) has 140 Su-30MKI aircraft on order for production under license by Hindustan Aeronautics (HAL). The initial batch of 26 aircraft was produced from assembly kits provided by Irkut, followed by production from components. At HAL's Nasik plant, production started in 2004 and the first locally produced Su-30MKI was rolled out on 28 November 2004 and delivered in December 2004. Production is expected to peak at around 12 aircraft per year with final deliveries in 2017-2018. The Su-30MKI will become the mainstay of the Indian Air Force.

The Su-30K aircraft were originally planned to be upgraded to MKI standard, but this plan was abandoned for financial reasons. Instead India ordered 18 additional new-built Su-30MKI from Irkut, putting the number of aircraft fully produced in Russia at 50. Russia is said to buy back the Su-30Ks for $12 million per aircraft, planning to upgrade them to Su-30KN and resell them to Belarus.

In December 2006, the Defense Acquisition Council granted approval for 40 additional Su-30MKI to be produced by HAL following completion of the standing order for 140 Su-30MKIs. However the contract is reported to be in demand of approval by the Finance Ministry and Cabinet Committee on Security and negotiations with Russia have to be finalized.

The Indian Air Force has to date lost two Su-30MKIs. The first loss occurred on April 30, 2009. The crew ejected, but the navigator died from his injuries. The second crash happened on November 30, 2009. Both crew members safely ejected.

Delivered	In Service	Possible Acquisition	First Delivered	Last Delivered	Units of IAF
18xSu-30K (Su-30MK), 32xSu-30MKI, 1xHAL Su-30MKI	~100xSu-30MKI	~80xSu-30MKI (HAL), ~6xSu-30MKI (Irkut), 40xSu-30MKI (HAL)	Spring 1997 (Su-30K) 22 June 2002 (Irkut Su-30MKI) December 2004 (HAL Su-30MKI) late 2007 (Irkut Su-30MKI, Su-30K replacements)	1999 (Su-30K) December 2004 (Irkut Su-30MKI) 2008 (Irkut Su-30MKI, Su-30K replacements) ~2017-2018 (HAL Su-30MKI)	20th Squadron Ligthnings, 12th Wing, Pune - Lohegaon AFS 24th Squadron Hunting Hawks, 15th Wing, Bareilly AFS, Uttar Pradesh 30th Squadron Rhinos, Bareilly AFS, Uttar Pradesh 8th Squadron Pursoots, 31st Squadron Lions, Jodhpur Air Base

According to Mikhail Pogosyan, the head of the United Aircraft Corporation (UAC), the most successful joint project with India is Su-30MKI. Today around one hundred airplanes of this type are in service of the Indian Air Force. In accordance with the license plan, the total number of the fighters is going to be significantly increased. In Moscow the figure of two hundred airplanes of Su-30MKI is much spoken.

Along with increasing the numbers of aircraft Russian specialists pay attention towards modernization of Su-30MKI. First of all, the avionics is said to be upgraded. After that the modernization plan stipulates the update of a radar and increase of capabilities to engage air, ground and sea targets. Today Russian companies Research and Development Enterprise “Mashinostroeniye” (is a rocket design bureau), State Corporation “Rosoboronexport”, Design Bureau “Sukhoi” and Corporation “Irkut” are negotiating with Indian Ministry of Defense, Hindustan Aeronautics Limited and Brahmos Aerospace the issues concerning the possibilities of the aircraft modernization to equip it with the “Brahmos” supersonic cruise missile.

Last year in Malaysia, during the Defence Services Asia – 2010 Director General of Joint Venture “Brahmos Aerospace” Sivathanu Pillai said that India would arm around 40 Su-30MKI with the “Brahmos” supersonic cruise missile. He also stressed that in case the tests of equipping the aircraft with the missile are successful, it turns the fighter into absolutely unique aerial vehicle.

According to information from public service, the tests of the first aerial based “Brahmos” supersonic cruise missile are ongoing in India. As far as the first launches from the Su-30MKI are concerned, they are reported to be conducted in 2012.

BrahMos Aerospace was established in 1998. It is a Russian-Indian joint venture, which produces and sales the BrahMos supersonic missile. At present the type of sea and land launched missile has been successfully tested and put into use in the Indian Army and the Navy.

Technical Characteristics of the “Brahmos” missile

Type	Cruise missile
Weight	3,000 kg 2,500 kg (air-launched)
Length	8.4 m
Diameter	0.6 m
Warhead	300 kg Conventional semi-armour-piercing
Engine	Two-stage integrated rocket/ramjet
Operational range	290 k
Speed	Mach 2.8-3.0
Launch platform	Ship, submarine, aircraft and land-based mobile launchers

The missile is in use since November 2006 by Indian Army and Indian Navy. The Indian Air Force units are expecting “Brahmos” in two years.

Cooperation with India in the field of creation of the Fifth Generation Fighting Aircraft (FGFA) is even more ambitious than modernization of Su-30MKI. In December 2010 a joint project aimed at creation of a conceptual design of FGFA was signed by Russian and Indian officials. According to officials from the “Sukhoi” Design Bureau the design of the Fifth Generation Fighting Aircraft is absolutely unique level of mutual cooperation. It is a challenge for other exporters of military hardware who currently offer at the best case the transfer of technologies.

The bulk work has been executed in 2011. By the mid of 2012 all necessary activities concerning the beginning of drawing up the conceptual design of FGFA are planned to be concluded.

Today India plans to purchase 214 Fifth Generation Fighting Aircraft. According to Norman Anil Kumar Browne, Commander-in-Chief of the Indian Air Force, 166 fighters will be single-seat and 48 will be two-seater aircraft. Based on initial plans, it is safe to assume that single-seat fighters are going to be manufactured in Russia and two-seaters in India by Hindustan Aeronautics Limited.

According to public sources, Indian specialists were able to get together in a question concerning future power plant which is supposed to be installed at Fifth Generation Fighting Aircraft. Probably it will be “Object 117” which is more powerful than AL-41F1 engine that Russian specialists plan to equip T-50 at initial stage. In this view the power-to-weight ratio can be increased by 10-15% in comparison with current version of Russian T-50.

Malaysia: Choosing the Most Sophisticated Multi-Role Aircraft in Southeast Asia

Malaysia is considered one of the oldest partners of the “Sukhoi” company which got familiarized with Russian made aircraft of the Su family in 2003. The historical agreement on delivering 18 multi-purposes Su-30MKM to the Malaysian Air Force was signed during an official visit to Kuala Lumpur of Russian high-ranking delegation headed by then Ministry of Defense Sergei Ivanov. The $900 million contract stipulated that all fighters were supposed to be delivered to Malaysia during five year period. Then the Russian Minister pointed out that the worth of the deal had not played so big role, according to him, by signing the contract the two countries “build up the future technical-military cooperation”. S. Ivanov also underlined that terms of the deal had stipulated upcoming modernization and technical maintenance of the purchased aircraft.

The first shipment of two out of 18 Su-30MKM fighters was conducted in June 2007. It is necessary to mention that all terms of delivery were fulfilled and the shipment was done duly in time. At the same time State Corporation “Rosoboronexport” arranged all necessary ground equipment at the “Gong Kedak” Royal Malaysian Air Force base and settled the needed comprehensive training program for ground technicians in order to provide technical maintenance for just-arrived aircraft.

The second pair arrived in July/August 2007. During this time three Sukhoi test pilots were in Malaysia to test fly the reassembled aircraft and undertake RMAF pilot conversion. The first five month conversion training programme started in July 2007. By December 2007, Malaysia had taken delivery of six Su-30MKMs and six crews were trained on the aircraft. Malaysia plans to train 72 officers as pilots and weapons system officers for the Su-30MKM, some of which may undergo training in India. Also Malaysian pilots and ground specialists trained in Russia reportedly in early 2004 where four pilots and two weapons system officers were trained. Later they became instructors. The eighteenth and last aircraft arrived on August 17, 2009, along with the other three aircraft of the final batch. Malaysian Su-30MKMs carry serials M52-01 thru M52-18.

Delivered	In Service	Possible Acquisition	First Delivered	Last Delivered	Units of RMAF
18x Su-30MKM	18x Su-30MKM	The Royal Malaysian Air Force plans to issue a new request for proposals for the acquisition of new multi-role combat aircraft to replace the current MiG-29N fleet, as part of the 2011-2015 Five-Year Plan. Rosoboronexport would propose the MiG-35, more Su-30MKM, or Su-35	18 June 2007	17 August 2009	11th squadron, Gong Kedak AF base

Malaysian Air Force Command wants to purchase more Sukhoi aircraft. During the visit of Malaysian Defense Minister Ahmad Zahid Hamidi to the Irkut aviation plant (the plant produces Su-30MKI fighters for India) the matter of acquisition of another batch of 18 Su-30MKM multi-role fighters was widely discussed. Moreover according to reliable sources, the Malaysian Air Force officials speak in favor of the “Brahmos” supersonic cruise missile that has good chance to be installed on the Malaysian fighters. One such aircraft would cost Malaysia about $50 million, future maintenance included.

It is worth to mention that in 2009 during LIMA – 2009 event the chief of the official delegation of IRKUT Viktor Lichaev heralded that a service centre would be built in Malaysia. He did not specify the mission area of the service center, however, he stressed that it could be wider in case the Malaysian Royal Air Force would acquire more fighters of Su-30MKM.

On May 24, 2007 a presentation of Su-30MKM took place at the Irkut aviation plant. In an interview to the National News Agency “Bernama” Chief of Air Force Gen Datuk Seri Azizan Ariffin defined that day as a "historical date". According to him, Malaysia acquired from Russia "the most sophisticated multi-role aircraft in Southeast Asia".

Indonesia: Deliveries Ahead

In 2003 the government of Indonesia ordered two Su-27SK single-seat and two Su-30MK multi-purpose twin-seat aircraft to replace the ageing and grounded fleet of 20 A-4/TA-4 Skyhawks of the Tentara Nasional Indonesia - Angkatan Udara (TNI-AU - Indonesian Air Force). The order was part of a medium term plan to establish four new fighter squadrons before 2010; however these plans have been scaled down.

The Indonesian Su-30MK twin-seat aircraft were first reported to be designated Su-30KI, confusingly this designation had already been used for a new single-seat version specially developed for Indonesia. Indonesia had already signed a contract for 24 of these single-seats Su-30KI back in September 1997. However the contract was cancelled in 1998 as a result of the Asian economic crisis.

Indonesia's Su-30MKs are KnAAPO built examples similar to China's Su-30MKK. The Indonesian Su-30MK are sometimes also referred to as Su-30MKI or Su-30MK(I), with the I clearly standing for Indonesia, and not referring to India's Su-30MKI version built by Irkut.

In June 2006, it was announced that Indonesia planned to procure six additional Sukhoi fighters from Russia. It was also made public that the four aircraft procured in 2003 had been inactive awaiting upgrade of their communication systems, which were incompatible with the Indonesian systems in use, and that no weapons were bought.

On 21 August 2007, on the opening day of MAKS – 2007, Indonesia signed an agreement with State Corporation “Rosoboronexport” for the purchase of three Su-27SKM upgraded multi-role single-seat export variants and three Su-30MK2 two-seat multirole derivatives, similar to those supplied to China, Vietnam and Venezuela. On the same day, Sukhoi also revealed it had signed a Memorandum of Understanding with Indonesia on the delivery of the six fighters. The value of the contract was reported to be 300 million American dollars. More than a year later, the order was formalized in November 2008, when Indonesia had finally secured sufficient financing to cover the deal.

Two new Su-30MK2s arrived on board of An-124 on December 26, 2008, at Saltan Hassanuddin air base, Makassar. The aircraft, with serials TS3003 and TS3004, were first flown from Saltan Hassanuddin on January 6, 2009, by a Russian pilot to test all on-board systems. The third and final Su-30MK2 (serial TS3005) also arrived by An-124 at the base on January 17, 2009. Following re-assembly and test flights, TS3005 was delivered on January 25, 2009. All three Su-30MK2s were subsequently formally handed over to the TNI-AU on February 2, 2009.

The three Su-27SKM single-seaters were delivered in September 2010, with the first two on September 10 and the final example on September 16. After the official handover on September 27, this completed the 2007 order.

The three new Su-30MK2 two-seaters and three Su-27SKM single-seaters joined the two Su-27SK single-seaters and two Su-30MK two-seaters operated by the TNI-AU's 11^th Squadron Udara at Saltan Hassanuddin air base.

Delivered	In Service	Possible Acquisition	First Delivered	Last Delivered	Units of Indonesian Air Force
2xSu-27SK, 2xSu-30MK 3xSu-27SKM 3xSu-30MK2	2xSu-27SK, 2xSu-30MK 3xSu-27SKM 3xSu-30MK2	Possible delivery of unknown number of Su-27SKM	27 August 2003	27 September 2010	11th Air Squadron, Saltan Hassanuddin Air Base, Makassar, South Sulawesi

The further cooperation with Indonesia appears to be promising. Today Indonesian Air Force possesses 10 Sukhoi fighters and both theoretically and practically the fleet should compose of 16, in other words it should be organizational squadron. Only in this case one can say about deterrent force capable to repel any attack or fulfill any combat mission.

On the sidelines of INDO Defence 2010 Expo and Forum Indonesian Army (TNI AD) Chief of Staff General Agustadi Sasongko Purnomo said that his officers had had good experience of utilization of Soviet made military hardware since 60-s of the last century. He also acknowledged that experience taught him that Russian aircraft have very good combat strength.

Vietnam: the Tiger Needs Claws

Vietnam became the second Asian country to purchase the Su-27 aircraft. The first batch was delivered in May 1995, shipped from Russia, and included five Su-27SK fighters and one Su-27UBK. In December 1996 an additional batch of two Su-27SK airplanes and four Su-27UBKs were ordered, and the first were delivered in October 1997. One Su-27SK has been lost.

In November 2003 a contract was signed for four slightly modified derivatives of the production Su-30MK2 two-seat multirole fighter, which was developed for China. Modifications included an upgraded communications suite and improved ejection seats. In November 2004 KnAAPO shipped four Su-30MK2V fighters to the Vietnamese People's Air Force (VPAF).

In January 2009, another contract was signed for eight Su-30MK2V fighters, previously reported as 12. Delivery in two batches of four in 2011, the first was delivered in June. Announced in June 2009, Vietnam planned a further 12 Su-30MK2Vs. The order was confirmed on February 10, 2011.

The VPAF Sukhoi aircraft are based at Bien Hoa Air Base, Dong Nai, and operated by the C35 Fighter Regiment. When the additional Su-30MK2Vs are delivered, the Su-27SK/UBK are to be moved to Da Nang Air Base.

Delivered	In Service	Possible Acquisition	First Delivered	Last Delivered
7xSu-27SK 5xSu-27UBK 8xSu-30MK2V	6xSu-27SK 5xSu-27UBK 8xSu-30MK2V	4xSu-30MK2V 12xSu-30MK2V	May 1995 (Su-27/Su-27UB)	2011 (Su-30MK2V)

According to public sources, 20 Russian made fighters Su-30MK2 will be produced and delivered in Vietnam by the end of 2011.

According to the Russian Ministry of Defense the Su-30MK2 aircraft should undergo some changes and be equipped with combat systems mounted on the aircraft Su-30MKM.

With this aircraft, the Vietnamese air force is equipped with one of the most modern military fighter aircraft in Asia.

The Russian firm Sukhoi could also install a maintenance center in the country. Vietnam has experience in aircraft maintenance including the Russian Su-27 and Su-22. The Vietnam would be interested to acquire 30 additional Su-30 aircraft.

After delivery of the new Russian fighter planes, the Vietnamese air force should have a total of 253 fighter aircraft.

Tactical Characteristics of Su-27

First Flight	May 20, 1977
Service Entry	1984
CREW	1 pilot
DIMENSIONS Length: Wingspan: Height: Wing Area:	21.94 m 14.70 m 5.92 m 62.0 m2
WEIGHTS Empty: Typical Load: Max Takeoff: Max Payload:	17,700 kg 22,500 kg 30,000 kg 8,000 kg
PROPULSION Powerplant: Thrust:	two AL-31F after burning turbofans 245.16 kN
PERFORMANCE Max Level Speed: Service Ceiling: Range: g-Limits:	2,500 km/h at 11,000 m; Mach 2.35 18,000 m 3,900 km; with max payload - 1,500 km +8
ARMAMENT Gun: Stations: Air-to-Air Missile: Bomb: Other:	one 30-mm GSh-301 cannon (149 rds) 8 x external hard-points and 2 wing-tip-rails R-60/AA-8 Aphid, R-27/AA-10 Alamo,R-73/AA-11 Archer, R-33/AA-9 Amos free-fall, cluster bombs rocket pods, ECM pods

Tactical Characteristics of Sukhoi Su-30 and SU-30M fighter aircraft

Design

SU30M has a two seat cockpit. This two-engine fighter is fitted with canards to increase lifting effectiveness and enhance maneuverability of the aircraft.

Avionic

Su-30M has more accurate navigation system, a TV command guidance system, a guidance system for anti-radiation missiles, a larger monochrome TV display system in rear cockpit for ASM guidance, and ability to carry one or two pods, typically for laser designation or ARM guidance in association with Pastel RWR and APK-9 data link. Western avionics, guidance pods and weapons can be fitted optionally. Sextant Avionique package for Indian aircraft includes VEH3000 or Bop HUD, Totem or Sigma 9SN/MF INS/GPS and liquid-crystal multifunction displays.

Propulsion

The SU-30M power plant incorporates two Saturn AL-31F afterburning low-bypass turbofan engines. Two AL-31F turbofans, each rated at 12,500 kgf (123 kN, 27,550 lb) of full afterburning thrust ensures Mach 2 in level flight, 1,350 km/h speed at low altitude, and a 230 m/s climbing rate. SU-30 multi-role fighter can fly at the maximum speed of Mach 2.0 (2,120 km/h) and has a service ceiling of 17,300 m (56,800 ft). The combat range of the aircraft on internal fuel is 3,000km. With a single in-flight refueling procedure the combat range is extended to 5,200km.

Armament

One 30 mm GSh-301 gun, with 150 rounds; 12 external stations for more than 8,000 kg (17,635 lb) of stores, including AB-500, KAB-500KR and KAB- 1500KR bombs; B-8M-1 (20x80 mm) and B-13L (5v130 mm) rocket packs; 250 mm S-25 rockets; up to six R-27ER (AA-10C 'Alamo-C), R-27ET (AA-10D 'Alamo- D') or RW-AE (R-77; AA-12 'Adder1) medium-range AAMs; or two R-27ETS and six R-73E (AA-11 'Archer1) IR homing dose-range AAMs; and a variety of air-to-surface weapons such as four ARMs, six guided bombs or short-range missiles with TV homing, six laser homing short-range missiles, or two long-range missiles with TV command guidance; these indude Kh-29L/T (AS-14 ' Kedge'), Kh-31A/P (AS-17 ' Krypton') and D-9M (probably Kh-59M; AS-18 ' Kazoo') with APK-9 pod or single Raduga 3M80E supersonic anti-ship missile.

Accessories

The SU-30 integrated electronic warfare system includes a Tarang radar warning system, indigenously produced by the Indian Defense R&D Organization (DRDO), and systems supplied by Israeli manufacturers. The SU-30 is equipped with a flight refueling probe and a buddy-buddy refueling system.